Стюарт Браун - Игра. Как она влияет на наше воображение, мозг и здоровье
Сонастроенность
После трех месяцев, если младенец сыт и здоров, а мать находится в открытом и спокойном эмоциональном состоянии, когда они смотрят друг другу в глаза, происходит гармоническая встреча сознаний. Ребенок улыбается сияющей, неотразимой улыбкой, а мать автоматически реагирует наплывом эмоций, словами и движениями выражает радость и улыбается в ответ. Ребенок лепечет, бормочет или тихо смеется, а мать певуче и ритмично отвечает. Это универсальный процесс, который можно наблюдать повсюду на земле и во всех культурах.
Но то, что происходит при этом в мозге, еще поразительнее. Глядя друг другу в глаза, мать и ребенок синхронизируют нервную деятельность в коре правого полушария. Если бы мы в этот момент у них сняли электроэнцефалограмму, то увидели бы, что биотоки их мозга синхронизированы. Это называется раппорт[17], или сонастроенность. Мозговые ритмы подстроились друг под друга, и произошло слияние разумов – чистейшая форма близости. Отцы тоже переживают его, взаимодействуя с младенцами, но чаще всего оно возникает между матерью и ребенком.
Когда это происходит, и ребенок, и родитель ощущают радостное единение. Как я уже говорил, по моим наблюдениям, это переживание – самое базовое состояние игры, которое закладывает основу для гораздо более сложных игровых состояний, в которые мы встраиваемся в течение жизни. Алан Шор, исследователь из университета Калифорнии в Лос-Анджелесе, который был пионером в интеграции социальной, биологической и психоаналитической теорий, открыл, что раппорт невероятно важен для эмоциональной саморегуляции в последующей жизни. Дети, с которыми плохо обращались и которые никогда в полной мере не переживали этого состояния, становятся крайне уязвимыми эмоционально и могут вести себя беспорядочно.
Выводы из исследования Шора и их соответствие выводам других долгосрочных исследований человеческого развития только сейчас начинают привлекать заслуженное внимание. Например, ребенок, который не переживает состояние сонастроенности из-за депривации или плохого отношения, испытывает трудности в формировании здоровых привязанностей. Это может повлиять на способность справляться со стрессом во взрослой жизни и, вероятно, на эффективную эмоциональную регуляцию. Считается, что за них отвечает префронтальная кора правого полушария (не доминирующая). Префронтальная кора правого и левого полушарий располагается напротив двигательных центров и необходима для интеграции когнитивных и исполнительских функций при принятии решений. Правая сторона развивается быстрее левой, больше подвержена ущербу от депривации в раннем возрасте и очень важна для контроля над эмоциями, принятием рискованных решений и социальными суждениями в более позднем возрасте. Если мы сочтем, что нейрофизиологические модели игры у животных применимы и к нам, то сонастроенность (базовое состояние игры) служит для растущего младенца и ребенка буфером против избыточных эмоций. Кроме того, она помогает дирижировать оркестром генетических сигналов и направить развитие мозга в детстве, подростковом возрасте и юности в оптимальную сторону.
Телесная и двигательная игра
Младенцы очень рано начинают осознавать свое тело. Как я уже говорил, эта игровая программа по-настоящему начинается еще в матке. Родившись, они продолжают извиваться и махать руками, а когда встают на четвереньки в возрасте от трех до девяти месяцев, учатся качаться, а затем ползать. Они засовывают себе в рот разные предметы и жуют их деснами. Они перекатывают пищу языком во рту, сосут ее и выплевывают, чрезвычайно наслаждаясь процессом.
Потом, держа в руке ложку, они могут катапультировать комок пищи через всю комнату. Это не случайные движения, а естественное поведение, необходимое для исследования и выработки навыков. Лепет становится различимыми словами. Дети, которые рождаются с повреждениями слуха, используют игровые движения, чтобы научиться физической коммуникации – сначала они сопровождают лепет простыми симметричными движениями, которые вскоре становятся несложным языком жестов, когда взрослый начинает регулярно отвечать им знаками.
Движение первично, оно сопровождает все рассматриваемые нами элементы игры, даже когда выражено только в словах или образах, в ходе воображения. Если вы не понимаете человеческого движения или не цените его, то не поймете ни себя, ни игру. Изучая собственные движения, мы создаем структуру для индивидуального знания о мире – это способ познания. Благодаря активным играм мы думаем. Движение структурирует наши знания о мире, пространстве, времени и наши отношения с другими людьми. Мы настолько впитали понятия движения, пространства и времени, что нужно сделать шаг назад (метафора движения), чтобы осознать, как много мы думаем в этих терминах. Наше знание физического мира, основанное на движении, объясняет, почему мы описываем эмоции в терминах вроде «близкий», «далекий», «открытый», «закрытый». Мы говорим, что «схватываем на лету» идеи, или «боремся» с ними, или «натыкаемся» на них.
Двигательная игра стимулирует мозг и сопутствует обучению, созданию нового, гибкости, приспособляемости и жизнестойкости. Эти центральные аспекты человеческой природы требуют, чтобы движение полностью воплощалось в жизнь. Вот почему, когда человеку трудно войти в игровое состояние, я предлагаю ему подвигаться – потому что телесная игра универсальна. Как говорит Боб Фэйген, «движение заполняет пустое сердце».
Пробные жесты, ранняя ритмическая речь (напряжение голосовых связок), поступательные и вращательные движения совершаются исключительно ради удовольствия – они приятны и имеют игровую природу. Но одновременно они помогают формировать мозг. Исследование антилоп и других животных, проведенное Джоном Байерсом, показало, что периоды самой интенсивной игры также были периодами, когда быстрее всего росла область мозга, называемая мозжечок. Если антилопе не давали проявлять активность в это время, рост нервных клеток в мозжечке сильно замедлялся. Была высказана теория, что стимуляция мозжечка положительно влияет на многие области развивающегося мозга. Это смелый вывод, и до сих пор не вполне подтвержденный исследованиями, но нелогичным его не назовешь. Как я уже говорил, сегодня нейрофизиологи по-новому смотрят на функции мозжечка. Существует все больше подтверждений, что мозжечок оказывает непрерывное влияние (особенно в периоды наиболее интенсивного развития) на двигательные и умственные возможности людей. И то и другое необходимо человеку, чтобы овладеть навыком беглой речи.
Игра с объектами
Любопытство по отношению к «объектам» и манипуляции с ними – убедительный, неизменно увлекательный мотив игры, который представляет собственное игровое «состояние» (естественную модель игры). В раннем возрасте ложки, детские игрушки или еда становятся объектами для игры. Когда малышу исполняется примерно пятнадцать месяцев, его или ее игрушки наделяются выраженными индивидуальными характеристиками. Чем выше умение манипулировать объектами (например, барабанить по кастрюлям или бросать «блинчики»), тем богаче нейронные цепи в мозгу. Мы находим удовольствие в физической части игры с объектами – когда собираем пазл, забиваем гол в ворота или просто бросаем комок смятой бумаги в мусорное ведро. И как обнаружили руководители лаборатории JPL, если эта игра с объектами принимает форму работы руками, то мозг лучше приспосабливается к пониманию и решению разных проблем.
Игра воображения
Воображение – вероятно, самая мощная человеческая способность. Оно позволяет нам создавать вымышленные реальности, которые можно исследовать, не покидая настоящий мир. Самые ранние проявления игр с участием воображения наблюдаются в два-три года в виде фрагментарных историй. Исследователь игры Брайан Саттон-Смит описывает эти ранние попытки как куски нарратива, основанные на забавной чепухе без необходимых элементов сюжета – начала, середины и конца. Затем, в процессе развития, дети приобретают способность рассказывать связно. Потребность сочинять истории возникает у детей по всему миру и является неотъемлемым аспектом игр. Но каким бы ни был возраст и какой бы отрывистой ни была история, развертывая сюжетную линию, рассказчик переживает очень радостный вербальный опыт.
После этого этапа дети начинают часто играть, привлекая свое воображение, естественно и энергично перемещаясь между реальностью и вымыслом. Определить, что здесь вымысел, а что реальность, обычно важнее взрослым, которые слушают или смотрят, а не ребенку, вовлеченному в воображаемые приключения.
По мере того как дети растут, грань между вымышленным и реальным становится более явной, но игра с воображением продолжает их вдохновлять. Как я уже говорил, внимательное исследование потока сознания у взрослых демонстрирует, что человек выдумывает в течение всей жизни – это свойство его мышления. Мы постоянно сочиняем сюжеты в голове, чтобы держать прошлое, настоящее и будущее в одном контексте. Поскольку дети отправляются в новое приключение ежечасно, порывы фантазии обеспечивают им контекст эмоциональной и когнитивной симфонии, которая и есть их развивающаяся сущность.
